Школьница Арина Жиленкова: «Для моего прадеда война затянулась ещё на несколько лет»Новость

Практически через все семьи нашей Родины война прошла чёрной нитью. Моя семья не стала исключением. Мой прадед Николай Кузьмич Бондарев участвовал в боях с японскими милитаристами с 9 августа по 3 сентября 1945 года на Цицикаро-Мерченском направлении в составе Второго Дальневосточного фронта.

Со слов моей бабушки, прадед всегда был немногословен, а про войну и свою службу вообще ничего не говорил. Из обрывков фраз, как из разноцветных лоскутков ткани, мы сшили полотно истории моего прадеда…

Однажды с тальяночкой за плечом возвращался Николай домой под утро. Уже вовсю мычали коровы, язвительно гоготали гуси. Шёл Коля из соседней деревни, где по вечерам собиралась молодёжь, где всегда было весело, где от души пели песни, задорно танцевали.

Нужно было успеть до рассвета, чтобы не опоздать на работу в совхозе, с опозданиями тогда было строго. Зайдя во двор, Николай столкнулся с поджидающей его с рушником матушкой (вовсе не для приветствия как дорогого гостя).

Анна Михайловна была женщиной весьма серьёзной, она без церемоний провела воспитательные манипуляции и достала из‑под фартука листочек бумаги, приговаривая при этом: «Всю ночь песни пел, а мне вот принесли бумагу!» Это была повестка, в которой говорилось о призыве Бондарева Николая Кузьмича в ряды Красной армии для прохождения военной службы на Дальнем Востоке. 

Сборы были нехитрыми. Через два дня Николай отбыл к месту прохождения службы. Первый раз он ехал в поезде, первый раз так далеко уезжал из дома, первый раз расставался с семьёй. Сердце тревожно отбивало свой ритм, заставляя колыхаться душу, лишая сна.

Лишь на третьи сутки то ли от усталости, то ли от волнения удалось поспать. Разбудили Николая звуки так любимой им гармони: кто‑то старательно выводил вальс «На сопках Манчжурии». Эта мелодия потом не раз спасала его от тревожных мыслей. 

Определили Николая в Конвойные Войска 435 полка МВД СССР. Как ему объяснили — для защиты границы Родины. 
Когда Германия нарушила пакт о ненападении на Советский Союз, Николай часто просил командование перевести его на фронт. И всегда получал отказ. Командир взвода говорил, что границу защищать не менее важно. Так и пролетели 4 года защиты родной границы.

Однажды разведка поймала двух японцев, обмотанных с ног до головы взрывчаткой. Они называли себя камикадзе, добровольцами-смертниками, пожелавшими отдать свою жизнь за императора. Желтолицые, маленького росточка, хлюпенькие, но сколько же отваги было в них! И тогда Николай понял, что защита Родины – дело важное.

Вечером, охраняя барак, Николай слышал, как пленные пели песни на непонятном языке, а потом долго ходили по кругу, шлёпая босыми ногами. Двенадцать дней пленники отказывались от воды и еды, крича: «Руссика, сдаваться!» 

Весной 1945 года наши войска взяли Берлин. Всем очень хотелось домой, но с окончанием войны с фашистской Германией служба моего прадеда не закончилась. Советский Союз по условиям решения Тегеранской конференции должен был поддержать американские войска в борьбе с Японией. Все понимали, что японцы были обречены на поражение, но не принимать их в расчёт было нельзя, так как угроза была серьёзной.

Для моего прадеда и его сослуживцев война затянулась ещё на несколько лет. Николай остался в части служить сверхсрочно. Говорил, что по привычке. Я же думаю, он не хотел возвращаться домой. Тогда про многих, кто служил на Дальнем Востоке, говорили: «Отсиживаются в тылу», не считая серьёзной войну с Японией.

У прадеда даже в учётно-послужной карточке была исправлена запись с «Великой Отечественной войны» на «Войну с Японией». Не знали тогда, что победа эта была так же важна, как и взятие Берлина…

Арина Жиленкова, ученица 8 «А» класса яковлевской средней школы