Награда за пленение важного «языка» нашла Михаила Петровича Янченко только в 1953 году

Их осталось только семь. Только семь участников Великой Отечественной войны осталось на территории округа. И журналисты «Победы» поставили перед собой задачу – увековечить для потомков на страницах газеты, носящей столь символическое название, их воспоминания о той войне, которую они «видели в лицо». Уйдут ветераны, а память останется на века.

Цикл публикаций под единой рубрикой продолжает материал о Михаиле Петровиче Янченко из города Строителя.

У каждого пережившего ту страшную войну был свой самый, самый день! Самый страшный, самый радостный, самый запомнившийся или день своего большого или маленького подвига. Они не планировали его, как Мюнхгаузен. Но он был.

Михаил Петрович Янченко рассказывает о своей жизни, как бы разматывая клубок из дней и ночей, которые предшествовали или привели к этому подвигу. День за днём, как будто только вчера вернулся с войны…

Родился в 1925 году в Харабалинском районе Астраханской области. Отец Пётр Анисимович и мама Ефимия Васильевна были колхозниками. Миша с друзьями Павлом, Гришей и Коленькой бегали на речку Ашулук, приток реки Ахтубе, которая впадает в великую Волгу. Селёдка, окунь, таранька, судак, щука и хитрый сом — любая рыба, пойманная мальчишками, была большим подспорьем для семьи.

В 1933-м году отец получил надел земли, посеяли зерно, убрали неплохой урожай. Отец сдал зерно по развёрстке, оставив нужное количество на еду семье и на весенний сев. Но нашёлся «бдительный» сосед, который написал донос о сокрытии зерна. Имущество конфисковали, семью погрузили в теплушку и повезли в далёкий Таджикистан, рядом с городом Сталинабадом (Душанбе).

Вывезли переселенцев в поле с выкопанными арыками, разметка под участок, форма на два кирпича из самана (глина с соломой) да доски для обрешётки крыши – вот всё, что смогла дать местная власть. Камышом покрыли дом, замазав сверху глиной и стали жить и работать. Папа – на поливе, чистке арыков, вывозке хлопка.

Школьники и учителя весь сентябрь и октябрь были на уборке хлопка. Школьную программу, как могли, проходили. В 1942-м Миша закончил семилетку. Старшего брата не забрали на фронт, а отправили в Трудовую армию на строительство очень нужной железной дороги Сталинабад – Курган-Тюбе. 

В январе пришла повестка на 3-х юношей из их аула. Сельсовет выделил подводу в военкомат в город. Дальше — в Петропавловск, там прошёл «учебку» в миномётной роте. Погрузили в вагоны 11-го октября 43-го года. Молодому бойцу, Мише Янченко, было 18 лет, один месяц и один день. Прибыли в уже освобождённый Харьков. Маршем пошли на запад до станции Ворожба, поездом до Белополья, потом посёлок Казачья Лопань. (Ветеран рассказывает не спеша, будто снова там, со своими сослуживцами проходит этот далёкий путь на войну).

Миномётная рота 82-миллиметрового калибра, 3-й батальон, 545-й полк 389-ой дивизии стала местом его службы. Снова маршем до станции Ракитная (это уже Киевская область). Шли ночью. Уже осень, мороз. Впереди дозор, устали, команда: «Привал!» Замёрзли. Некоторые ребята заболели. 3 дня разбирались с начальством. Снова в вагоны – станция Андрушевка, маршем до Погребище. 

Прибыли! Впереди линия 1-го Украинского фронта. Командир отправил Михаила устранить порыв провода связи. Началось наступление немцев. И Миша первый раз стрелял по врагу из миномёта. Освободили город Бердичев. Командование дало 3 дня отдыха после освобождения города. Потом маршем до освобождённого Луцка, после несколько боёв. Там фронт «встал». Мишу вызвали к политруку батареи. Его и ещё нескольких грамотных бойцов отправили в штаб полка учиться на младших командиров. Дали направление на учёбу и снарядили пешком в Луцк. 

На полпути остановились в каком‑то лесочке. Избёнка, топчаны, изгородь из прутьев. 3-е суток пробыли там. И вместо учёбы перекинули в другую часть. Во время затишья в любой армии выдвигается боевое охранение, которое следит за тем, чтобы никто не прорвался в тыл наших соединений.

Миша тоже получал такое задание. Накануне командир отправил 9-х разведчиков через линию фронта. Бойцы перешли линию и пропали. Трое суток ждали ребят. Потом 50 человек направили на розыск пропавших. 200–300 метров по открытому полю с установленными минами, почти доползли, и тут ракета!

Наступление. Дошли до села, на окраине — изба, там засели немцы. Помощник командира взвода Николаев кинул в избу гранату. Из 3-х выживших фрицев один сопротивлялся. Его застрелили. Один из последних двух рассказал, что замаскировал ловушку, а наши разведчики в неё попали, погибли. Вернулись на позиции, неся своего раненного товарища и ведя двух «языков».

Командир дал бойцам отдохнуть, отправив их в клуню (деревянная постройка для молотьбы и хранения зерна.) Бойцы спросили его: «Почему нас не отправляют на учёбу?». Тот ответил: «Фрицы отступают…», сообщил им пароль и отправил в свою часть. 

Пришли. Николаев «раскидал» их по окопам. А утром принёс кашу. Наконец‑то поели! Скомандовал: «Пушка даст сигнал, все в атаку!» Выдвинулись. Диск автомата был пуст, и Миша побежал в окоп фрицев, не успел – ранило. Несколько ран осколками. Один из них до сих пор «сидит» под лопаткой вот уже 76 лет.

 Перевязали в санбате, на подводе отвезли в Луцкий госпиталь, потом в Ровно, оттуда на санитарном поезде в госпиталь Новочеркасска, где Михаил лечился до 29 ноября 1944 г. Потом комиссовали с 3-ей группой инвалидности. Награда за пленение важного «языка» нашла Михаила Петровича аж в 1953-м году на Сахалине. 

После госпиталя Михаил вернулся в Таджикистан, там узнал о смерти родителей. По направлению Собеса пошёл учиться на бухгалтера, потом работал в колхозе до 50-го года. В 46-ом женился, родилась старшая дочь. Михаил Петрович завербовался на работу на Сахалин. Работая на Холмском рыбокомбинате, он познакомился с Георгием Андреевичем Давыдкиным.

Михаил Петрович, выучившись на моториста, а потом на механика, проработал на комбинате до 1999-го года, получил сертификат на жильё и тоже приехал жить в город Строитель. Здесь и встретились неожиданно друг для друга два ветерана! Много лет вместе они встречались со школьниками, рассказывая правду о войне.